7 ноября, в годовщину Октябрьской революции, в Санкт-Петербурге, в Гранд Отеле Эмеральд состоялась манифестация культурного фронта «Новые Скифы». Скифское движение поэтов и революционеров возникло в России в 1917 году.
Согласно пониманию участников нового движения, скифство стало вершиной русского народничества и предтечей Евразийства. Однако в отличие от скифов образца 1917 года, среди которых были лучшие поэты, писатели, музыканты и художники Серебряного века, скифы 2011 года – это философы, художники, политкаторжане, общественные деятели, специалисты социальных наук.
Доля творческих людей среди новых скифов крайне велика, и в этом есть преемственность от революционных скифов, скифов-максималистов и народников. Сводить скифское движение только к творчеству – ненужное упрощение. Скифское историческое, метаисторическое, культурное, цивилизующее наследие может принимать не только форму художественных образов. Оно может быть конвертировано в технологические, законодательные, социальные практики, повышать устойчивость общества к стрессам и конфликтам, заново очертить горизонт высоких целей для евразийского континента.
Многие нормы номадов скифов актуальны в наше время. Прежде всего, операции с валютой, которая является абсолютной, это то, что сейчас не хватает глобальной экономике. Возможность печатать ничем не обеспеченные валюты не только снижает экономическую безопасность, порождает спекулятивные капиталы и в целом приводит к череде экономических кризисов глобального масштаба. Скифы знали ответ задолго до нас. Скифское золото, которое нельзя обменять ни на что кроме вечных ценностей и вечных вещей: жизнь, смерть, радость, горе. Метафорически золотой металл становится выражением будущего глобальной экономической парадигмы. В своем герметизме золото скифов противопоставляется, по идее философа-скифаАлександра Секацкого, золоту гномов, которое ищут европейские страны то в Ираке, то в Ливии, а раньше – в Грузии и на Украине в грандиозных масштабных «оранжевых» раскопках…
Скифы не запирались в оседлом этническом заповеднике, они смело шли на контакты с другими народами и культурами, не искали признаки «истинного скифского» и не уничтожали своих сородичей из-за недостаточной «чистоты», а заимствовали иное, новые технологии, способы приготовления продуктов и военное знание. Как было озвучено на собрании скифов – благодаря историческим скифам мы все имеем возможность есть масло и носить штаны.
В отличие от оседлых народов, подозрительно относящихся ко всем, кто неожиданно появляется в их местности, скифы строили свои отношения на основе признания другого как достойного. Сохранившиеся в наше время кочевые народы демонстрируют схожие со скифами открытость, доверительную торговлю и высокую ценность репутации. Так туареги, кочевники Сахары, создали огромную транссахарскую социальную сеть, подчинив себе торговлю в этом регионе и введя в ней высокий стандарт человеческих отношений, а кочевые племена курдов не участвуют в дележе иракской нефти, создав свою собственную торговую сеть, и имея дела только с доверенными торговыми представителями, платящими справедливую цену.
Современный мир предъявляет новые требования к личности, среди которых – высокая мобильность, готовность к правильной оценке и реагированию на переменные угрозы, способность к осознанию и использованию разнообразия. Скиф был фактически неотделим от коня, древние эллины считали скифов кентаврами, полагая, что перед ними одно единое существо. Постоянные миграции требовали от скифа поликомпетентности: один человек должен был уметь ставить шатер, вступать в контакты с божествами той или иной местности, быть одновременно воином, торговцем и скотоводом, уметь лечить и производить оружие, пользоваться различными средствами изображения и связи, в соответствие с технологиями того времени. И в целом – не зацикливаться на уже имеющемся знании, а уметь меняться, учиться всю жизнь, отбрасывать то, что мешает развитию.
Не это ли требует от нас современный проект будущего?
«Скифское золото» оказывается тем самым звеном, по которому смутно грезят российские общественники и политики. Уже 20 лет наша страна ищет «национальную идею», смутно прозревая истину – в национальных государствах нет никакой национальной идеи, да и государственной идеологии тоже нет, законодательно. Скифство – тот блестящий элемент системы, который вычеркивает современный формат европейского национального государства, не вещь в себе, а вещь-которая-так-нужна.
На собрании скифов говорилось о наполнении евразийского проекта, скифские государства – реальная альтернатива зоне свободной охоты на углеводороды. Именно сейчас есть возможность прекратить выяснять кто насколько русский и кто насколько россиянин. Настало время дать русскому вопросу скифский ответ: показать миру золото, которое мы прятали от них и самого себя. Будет ли оно интересно им – неизвестно, но для России скифское движение актуально как никогда.