В калмыцкой Элисте в Центре Намто Очирова состоялся евразийский транс-семинар. Он был организован в виде особой духовной практики, под звон чудесных тарелочек-колоколец санги, ритуальных литавров, позволяющих ловить грёзы.
Практикой руководила духоносная бабушка калмычка Нина Санджарыковна Уланова.
Доктор Дионис
Под мягкий, но пронизывающий звон литавров, сплавленных из золота, серебра и бронзы над головой сидячего человека – постепенно, как цветок раскрывается душа.
Тело пронзают стеклянные токи, внутренности переливаются в чистое сияние горного хрусталя. Тогда открываются необыкновенные вселенные, образы и видения из венецианского стекла.
Нина Санджарыковна первая доверила нам свои тайны. Свои и калмыцкого народа.
«Он идёт с Запада по Степи и улыбается. Ха, над ним садится красное солнце. Он в гимнастёрке, военной гимнастёрке и пилотке. Это человек, который вывез наших лам на собственном самолёте…»
Доктор Отто Долль (он же Отмар Верба), командир группы контрразведки 1 танковой армии, позывной разведгруппы «103». Калмыки его прозвали «ава» – «наш отец». Аналог полковника Лоуренса, взбунтовавшего против Османского халифа кочевые арабские племена. Он был добр и любезен, помогал и сильному и слабому, знал калмыцкий и основы ламаистского буддизма. Почти год он проколесил по калмыцким степям и сделал своё дело. Он – организатор гражданской войны среди калмыцких родов, он очаровал часть степняков, и стал первым организатором калмыцких военных подразделений в составе Вермахта. Наконец, это он спас калмыцких священников от красного «теоцида», вывезя лам на собственном самолёте.
Это благодаря доктору Доллю калмыки, не взирая на лояльность или не лояльность СССР, были отправлены в ссылку, где потеряли половину своего народонаселения. Очарованные «авой» калмыки полегли на разнообразных фронтах, и либо были перебиты Красной Армией, либо отправились в сталинские лагеря. Доктор Долль, позывной «103» пришёл в Калмыкию, как Бог Дионис в Фивы в «Вакханалии» Еврипида, принеся с собой радость и смерть, надежду и чудовищное наказание. Он предстал для калмыков знаком Священного, внушающего любовь и ярость, насилие и небывалое бедствие.
«Падите ниц, объятые трепетом! Владыка наш, Дионис, сын Зевса, появится среди нас, превратив в груды развалин эти хоромы!»
Дух Доктора продолжает разгуливать по калмыцким степям, присасывая к спине кровавый закат, пахнущий скифской полынью. Его возвращение почувствовала Нина Санджарыковна. В чьём обличье придёт завтра к калмыкам Священное? И что принесёт на этот раз: Насилие или Любовь?
Скифы из кабинета…
Колокольчики звенят над профессором Евгением Цуцкиным, всю жизнь пробродившем в экспедициях по Великой Степи. В его грёзах танцуют сияющие снежинки, степные куланы хрюкают и трутся об экспедиционный умывальник, археологи тащат скелет стоаршинного ящера, выползшего из магического моря Тетис:
«Я вижу ряды скифских курганов до резкого окоёма, окружающего нас со всех сторон, так что от боли его сужения всеми фибрами птицы-души, понимаешь, что Земля круглая. Золотые обитатели курганов встают, блестят их мечи-акинаки, воины-великаны подымаются к небу на рыжих и тёмно-красных конях. Земля шатается, горизонт сжимается со всех сторон, как шагреневая кожа. Только звенящий снег стучит, звякает, течёт со всех сторон».
Цуцкин плохо себя чувствует, человек он уже не молодой – Евгений Васильевич заслуженный евразиец в годах, соратник Фёдора Конюхова и покойного Льва Гумилёва.
Он только тихо добавляет: «Они словно из кабинета моего однокашника Пиотровского. Золотые на золотых львах, поедающие золотых оленей «Эрмитажа». Скифы из кабинета. Стук скифских мечей тревожит нас, как и душераздирающие вопли Вакханок.
Карты Иафета
А новый скиф Павел Зарифуллин пробил головой потолок и улетел соколом в необозримые края. Там у белого костра стоит наш прародитель Иафет: «В преддверии вечной засухи он показывал мне карты подводных озёр и пресных океанов под Сахарой, под Аравией, под Восточной Африкой… В море – восточнее Африканского рога плещутся ясные янтарные пресные волны. А сверху дно солёных океанических водохранилищ, в них вращаются величавые акулы, а над ними плывут отчаянные сомалийские пираты-храбрецы, а над моряками парят спутники и розовые ветра. Карты Иафета отныне в моём исповедании сердечном. С этими картами сердцу немножко легче колотиться».
Персидский учёный Рашид-ад-Дин ещё в средние века утверждал, что монголы и тюрки – потомки Иафета, также, как и русы, кавказцы. В отличие от арабов, китайцев и персов. Его знания, конечно, противоречат официальной религиозной и научной антропологии. Но те, кто слышал калмыцкие колокольца-литавры над словом «официальный» хохочут. Российско-евразийская цивилизация (по лингвисту Якобсону) – это языковой союз разных народов, построенный на мягком произношении слов. А обращение к Иафету говорит нам и о расовом союзе: славян, тюрок, германцев, калмыков-монголов, евреев-ашкенази.
Скоро всё изменится
Это простейший вывод семинара евразийцев-народников и новых скифов в Элисте.
Не все умрут, но все изменятся. Согласно апостолу Павлу, прародителю Иафету, скифам из кабинета и доктору Доллю.
Записал Павел Зарифуллин
