Среди большого комплекса находок из кургана Иссык не так уж много предметов, по которым можно установить время захоронения. Для этой цели можно привлечь четыре группы предметов (оружие, зеркало, гривна и посуда). Среди них более или менее твердо датирующим является оружие — кинжал и меч. Значительно хуже разработана хронология зеркал, гривен и посуды. Кроме того, для подтверждения предлагаемой датировки привлекаются некоторые предметы изобразительного искусства и элементы художественного стиля, сохранившие архаические черты.
В начале второй половины первого тысячелетия до н. э. В Евразии были широко распространены близкие типы оружия, особенно мечей и кинжалов. Эволюция форм скифского и савроматского оружия разработана лучше, чем сакского. Многие типы скифского оружия имеют точную дату, установленную по предметам греческого происхождения, найденным при раскопках скифских курганов. Поэтому хронологическая шкала скифских древностей используется как основа для датировки сакского оружия.
Ниже приводятся все доступные аналогии иссыкским датируемым предметам и дата каждой из них, установленная по формально-типологическим признакам.
Иссыкский кинжал имеет хорошо сохранившееся зооморфное навершие; перекрестье его, к сожалению, разрушено. Однако его форма может быть установлена по форме навершия. Дело в том, что на всей территории распространения кинжалов, сходных с иссыкским, навершия в виде двух голов грифонов сочетаются, как правило, с перекрестьями бабочковидной или почковидной формы.
Вероятно, иссыкский кинжал также имел бабочковидное или почковидное перекрестье, но мы реконструировали его форму как почковидную. Основанием в пользу такого предположения послужило одно обстоятельство. Известно, что форма золотых обкладок ножен раннескифских кинжалов, в частности из Келермесского и Литого курганов, повторяют форму перекрестий самих кинжалов. Исходя из этого можно допустить такое же повторение в иссыкском кинжале. Верхнюю часть ножен иссыкского кинжала украшала золотая бляха-накладка почковидной формы. Мы предполагаем, Цто такую же форму имело перекрестье кинжала. Поэтому при типологическом сопоставлении мы будем исходить из формы иссыкского кинжала, как имеющего навершие в виде двух голов грифонов и почковидное или бабочковидное перекрестье.
Среди древностей тагарской культуры, культуры племен Сибири эпохи раннего железа
(VII-I вв. до н. э.), бронзовые, бронзово-железные (биметаллические) и железные кинжалы составляют большую коллекцию. Но для самой тагарской культуры характерны бронзовые кинжалы. Н. Л. Членова разделяет их на две группы по форме перекрестья: с прямым и с бабочковидным перекрестьем. Навершия у тагарских бронзовых кинжалов самые различные, но встречаются и в виде парных головок грифонов; как правило, кинжалы с навершием в виде двух голов грифонов имеют бабочковидное перекрестье. Они встречаются в тагарских курганах, относящихся к V-IV вв. до н. э..
Железные и бронзово-железные кинжалы при раскопках тагарских погребений до сих пор не встречены. Но зато их много обнаружено случайно. Общее число их составляет тридцать один кинжал, из них четырнадцать кинжалов с навершием в виде двух голов грифонов. Значительная часть кинжалов с навершием в виде пары голов грифонов имеет бабочковидные или близкие к нему формы перекрестья, а в одном случае оно было почковидным. Железные кинжалы с навершием в виде голов грифонов, по аналогии с тагарскими бронзовыми, датируются V-IV вв. до н. э..
Появление железных кинжалов в Сибири в V-IV вв. до н. э. Н. л. Членова рассматривает как результат связей с Казахстаном, Алтаем и Тувой, где железное оружие появилось раньше, чем в Минусинской котловине.
Таким образом, в Сибири бронзовые и железные кинжалы с зооморфным навершием имеют чаще всего бабочковидное перекрестье и дата их V-IV вв. до н. э.
В Туве в это время распространены кинжалы с прямым, брусковидным, редко с антенным навершием и бабочковидным перекрестьем. Они датируются V в. до н. э..
Бронзовые кинжалы с зооморфными навершиями и перекрестьями в виде голов животных распространены в Ордосе.
Наиболее часто кинжалы и мечи с почковидным и бабочковидным перекрестьем встречаются в савроматских захоронениях Южного Приуралья и Нижнего Поволжья VI-V вв. до н. э.14. Однако навершия в виде голов двух грифонов здесь неизвестны.
К. Ф. Смирнов — видный специалист по савроматскому оружию, — проследив эволюцию перекрестий у савроматских кинжалов и мечей, установил, что она шла от почковидного через сердцевидное к бабочковидному и далее — к прямому. Так, у савроматов наиболее ранними формами были кинжалы с почковидным перекрестьем и прямым навершием. В VI-V вв. до н. э. У них же бытуют кинжалы с бабочковидным перекрестьем и брусковидным навершием. В V-IV вв. здесь распространяются кинжалы и мечи с почковидным и бабочковидным перекрестьем и простым антенным навершием. Среди савроматских мечей с зооморфным навершием широко распространены экземпляры с узким бабочковидным перекрестьем.
В Приаралье и Поволжье в раннее сарматское время кинжалы с почковидным перекрестьем и простым антенным навершием встречаются редко. Известен
лишь один кинжал из могильника «Алебастрова гора», который М. Г. Мошкова датирует IV в. до н. э. Она считает кинжалы с зооморфными навершиями производными от мечей с антеннами. По ее мнению, превращение антенн в образы зверей идет параллельно превращению «почки» в «бабочку».
На Северном Кавказе кинжалы с почковидным перекрестьем и прямым навершием распространяются с раннего этапа кобанской культуры, культуры племен Северного Кавказа в XI-VIII вв. до н. э. Здесь из Нестеровского могильника происходят и кинжалы с навершием в виде антенн с закрученными концами и почковидным перекрестьем. Погребения и находки из нестеровских курганов относятся к V в. до н. э.
Почковидное и бабочковидное перекрестье типично и для скифских кинжалов Северного Причерноморья. По классификации известного скифолога А. И. Мелюковой, мечи и кинжалы с почковидным и бабочковидным перекрестьем и брусковидным навершием имелись у скифов в VI-V вв. до н. э..
В это же время получил распространение другой тип кинжалов — с этими же перекрестьями, но уже с антенным навершием. С V в. до н. э. у скифов появляются кинжалы с бабочковидным перекрестьем и зооморфным навершием.
Резюмируя изложенное, устанавливаем следующие рамки бытования в Евразии кинжалов, сходных с иссыкским.
В Сибири кинжалы тагарского времени не имеют перекрестий с четко выраженной почковидной формой, они чаще всего бабочковидные. Здесь они появляются уже в УI в. до н. э. Навершия в виде двух голов грифонов широко распространены именно в Южной Сибири.
В Нижнем Поволжье и Южном Приуралье, у савроматов кинжалы с почковидным перекрестьем известны с VI в. до н. э. К концу V — началу IV в. до н. э. по¬являются бабочковидные перекрестья. Зооморфные навершия здесь редки, преобладают простые антенные.
Для Средней Азии, особенно для Памира и Шаша, характерны железо-бронзовые и железные кинжалы с сегментовидными, антенными и зооморфными навершиями и округленно-бабочковидными и зетовидными перекрестьями. Они датируются VI-IV вв. до н. э..
Скифские кинжалы с почковидным перекрестьем появляются в VI в. до н. э. Для них характерно брусковидное навершие; параллельно существуют кинжалы с антенными навершиями. Позднее, в V в. до н. э., появляются бабочковидные перекрестья и навершия в виде когтей птиц. У большинства скифских кинжалов с когтевидными навершиями бабочковидные перекрестья уже несут следы трансформации в «сломанные под тупым углом», тогда как в других районах Евразии навершия в виде голов птиц сочетаются с четким или начинающим формироваться бабочковидным перекрестьем. Это подтверждает мнение В. А. Городцова о том, что «когти» антенн скифских акинаков — стилизованные изображения птичьих голов.
Итак, по имеющимся данным навершия в виде двух голов грифонов широко распространены только в Южной Сибири, на Алтае и в Семиречье. По мере удаления от этих районов они исчезают или видоизменяются, заменяясь антенными и когтевидными.
Таким образом, именно в конце VI в. до н. э. В Евразии распространяются кинжалы с навершием в виде голов грифонов или птиц и начинают преобладать бабочковидные перекрестья, хотя встречаются и почковидные, некоторые из них несут уже следы трансформации в бабочковидные. Следовательно, иссыкский кинжал, имеющий почковидное или бабочковидное перекрестье и навершие в виде двух голов грифонов, можно датировать концом VI-V в. до н. э.
Иссыкский меч имел брусковидное (слабо изогнутое) навершие, узкое бабочковидное перекрестье и круглую в сечении рукоять.
На территории расселения савроматских и раннесарматских племен (Нижнее Поволжье и Южное Приуралье в VI-IV вв. до н. э.) бытовали мечи, типологически близкие иссыкскому и имевшие брусковидное навершие и бабочковидное перекрестье. С IV в. до н. э. получают широкое распространение мечи с брусковид¬ным навершием и «сломанным)} брусковидным или узким бабочковидным перекрестьем.
У скифов находки мечей иссыкского типа редки, а известные имеют серповидное навершие, типичное для раннесарматских прохоровских мечей IV в. до н. э..
На Северном Кавказе аналогичен нашему мечу меч из Лугового могильника, датирующийся V в. до н. э..
По мнению К. Ф. Смирнова, узкая бабочковидная форма перекрестья является переходной от бабочковидного к перекрестью брусковидному, сломанному под тупым углом. Эту точку зрения разделяет М. Г. Мошкова, считающая, что раннепрохоровские мечи со сломанным перекрестьем и брусковидным со слабым изгибом навершием являются производными от савроматских мечей V в. до н. э.
Эти аналогии и предлагаемая эволюция форм савроматских и сарматских мечей дают основание считать, что вероятной датой иссыкского меча является вторая половина V-IV в. до н. э.
Иссыкское зеркало относится к типу зеркал с валиковым ободком по краю диска и боковой короткой трапециевидной рукой.
В настоящее время существует несколько региональных хронологических классификаций бронзовых зеркал. Обстоятельно изучены генезис и эволюция савроматских и сарматских зеркал, разработаны хронология и классификация зеркал Средней Азии.
Ввиду неразработанности эволюции сакских зеркал из Казахстана мы вынуждены при датировке оперировать данными существующих классификаций. Типологически иссыкское зеркало близко к типу 6 савроматских, к типу 3 раннесарматских и к типу 2 среднеазиатских зеркал, датируемых IV-III вв. до н. э.. Однако иссыкское зеркало отличается от всех них одной деталью — дополнительным выпуклым ободком посередине диска.
Этим же временем, то есть временем раннесарматских и среднеазиатских зеркал (IV-III вв. до н. э.), мы датируем иссыкское зеркало. Однако оговоримся, что такая датировка возможна, если иссыкское зеркало брать изолированно, оторвав его от комплекса других находок из кургана Иссык. Но определение времени бытования предмета только по формально-типологическим признакам неизбежно лишь для единичных предметов, найденных вне комплекса или случайно. Поэтому дата иссыкского зеркала должна быть синхронизирована с датировкой других иссыкских находок, в частности с датами кинжала и меча.
Следующим датируемым предметом является гривна. Она согнута из трубки и имеет форму спирали, состоящей из трех с половиной оборотов.
Меньшая, съемная ее часть соединяется с основной посредством втулок без шарниров или дополнительных цепочек. Концы гривны завершаются скульптурными изображениями головок барсов, выполненных реалистично и с большой детализацией, характерной для ранних этапов скифского «звериного» стиля.
Место иссыкской гривны в хронологическом ряду подобных ей гривен из Сибири, Средней Азии и Причерноморья определяется твердо.
М. И. Артамонов, посвятивший одну из своих последних работ классификации и хронологии браслетов и шейных гривен из Сибирской коллекции Петра 1, считает, что эволюция их идет от простых по устройству к более сложным: от трубчатых разъемных, соединенных втулками, — к гривнам с шарнирным соединением. По его же мнению, еще одним признаком ранних гривен является сочетание соединения концов на втулках со спиралевидностью самой гривны, когда ее концы с зооморфными навершиями заходят друг на друга. На более поздних вместо заходящих по спирали концов на основу гривны сверху напаяно полукольцо с навершиями на концах в виде животных или их голов. Гривны раннего типа на основании анализа художественно-стилистических особенностей изображений зверей и по аналогии с найденными в комплексе датируются V-IV вв. до н. э.
Иссыкская гривна имеет все признаки ранних гривен, отличаясь от них легкостью и изяществом изготовления. Она может быть датирована также V-IV вв. до н. э.
Весь сравнительно большой набор посуды из кургана Иссык, как керамической, так металлической и деревянной, может служить хронологическим
индикатором относительно. На всей территории Семиречья начиная с VII-VI вв. до н. э. и на протяжении более чем тысячелетия она устойчиво сохраняла свои основные формы, присущие только сакской культуре этого региона, и мало походила на посуду иных культур близлежащих территорий. Поэтому, хотя по типам иссыкских сосудов мы не можем установить дату памятника, но твердо можем определить принадлежность его к археологической культуре. Бесспорно курган Иссык является памятником сакской культуры, распространенной с VII в. до н. э. Это не так уж мало, если вспомнить, что в археологии нередки случаи, когда легче определить датировку, чем культурную принадлежность памятника.
Среди иссыкской посуды можно выделить большую серебряную чашу, украшенную по дну многолепестковой розеткой. Она близка бронзовой фиале, найденной на р. Куганак (севернее г. Стерлитамака). А. А. Иессен считал, что куганакская и другие близкие по форме бронзовые и серебряные фиалы из савроматских захоронений происходят из Ирана и датировал их V в. до н. э.. Кэтому же времени их относит К. Ф. Смирнов.
Мы склонны по аналогии с савроматскими иссыкскую чашу датировать также V в. до н. э., тем более что такая дата полностью совпадает со временем, установленным для датируемых предметов из Иссыка.
Важным датируемым предметом является ручка деревянного черпака. Она исполнена в той же технике, что и деревянные украшения узды из первого Туэктинского кургана в Центральном Алтае и деревянные ножки столиков из второго Пазырыкского кургана Горного Алтая. Исследователь этих курганов С. И. Руденко справедливо датирует их соответственно второй половиной V в. до н. э. И серединой IV в. до н. э.. Как видно, эти даты весьма близки к датировке Иссыкского кургана, предложенной нами по оружию и гривне.
Наконец, переходим к последней группе предметов, привлекаемых для датировки, — к изделиям прикладного изобразительного искусства, имеющим весьма архаический облик. Среди них наиболее древними являются изображения оленей с подогнутыми ногами на ременных бляхах-накладках. Временем появления этого образа в скифском и сакском искусстве считается VII в. до н. э..
К числу скифско-сакской архаики (VII-VI вв. до н. э.) относятся также бляхи ременного распределителя с изображениями свернувшегося волка и бляшки в виде силуэтного изображения стоящего козла в характерной позе с подобранными (соединенными) ногами, в положении перед прыжком.
Для иссыкских находок очень характерны усиленная детализация изображений зооморфных мотивов, сцены «шествия» «скребущих» животных, вставные уши, рога и крылья, вставка самоцветов и цветной пасты и т. д., то есть художественно-стилистические особенности, типичные для ранних этапов искусства «звериного» стиля.
Нельзя объяснить простой случайностью также и тот факт, что в таком большом комплексе, как иссыкский, среди зооморфных мотивов нет ни одной композиции со сценой нападения и борьбы животных. Искусство «звериного» стиля в Иссыке представлено исключительно одиночными образами животных. В связи с этим укажем на то, что для всего скифо-сибирского искусства «звериного» стиля на его ранних этапах типично преобладание изображения одиночных животных или отдельных частей их тела.
Синхронизация иссыкских датируемых предметов с их аналогами из соседних регионов дает возможность установить время захоронения в кургане Иссык в широких хронологических рамках VII-IV вв. до н. э. При этом еще раз напомним, что нижнюю (раннюю) хронологическую границу определяют предметы искусства, которые могут присутствовать в поздних комплексах, как реликты. Поэтому определение хронологии только по ним может привести к серьезным ошибкам, в то же время было бы неверным совсем не учитывать их при разработке хронологии.
Мы уже отмечали, что в Иссыкском кургане основным датирующим комплексом являются предметы вооружения (кинжал и меч), украшения и детали туалета (гривна, зеркало) и быта (посуда). Впрочем, и здесь есть слабое место. Дело в том, что ввиду недостаточной разработанности эволюции форм оружия в Средней Азии и Казахстане мы вынуждены пользоваться хронологической шкалой древних культур отдаленных территорий — таких, как Северное Причерноморье, Южное Приуралье и Поволжье или Ближний Восток и Ордос. Тем самым, вольно или невольно, приходится исключить возможность самобытного пути развития некоторых форм предметов материальной культуры в среде самих древних племен, живших в степях Казахстана, что в методическом плане является грубой ошибкой, субъективным попранием исторической действительности. Например, конкретные типы иссыкского кинжала, меча, зеркала на основании аналогии были датированы VI-IV вв. до н. э., но по теории вероятности можно предположить, что они могли появиться и бытовать в районе находки и на прилегающих территориях раньше, чем в отдаленных. Такая гипотеза не отрицает роли взаимовлияния культур и проникновения готовых форм и новых идей из прародины вширь, в иную этнокультурную среду. Но объяснить все лакуны в
наших знаниях одними внешними влияниями было бы, конечно, неверно. Иссыкская находка убедительно доказывает, что общество, продуктом производства которого являются эти сокровища, находилось на достаточно высоком уровне историко-культурного развития, не уступающем уровню развития общественных устройств племен скифской и скифоидных культур, И что оно могло автономно создать специфические формы своей материальной и духовной культуры. Весьма веским доказательством высокой социальной развитости общества является письменность сакских племен Казахстана, ранний памятник которой был обнаружен в кургане Иссык.
Выше с возможной полнотой нами была приведена вся сумма объективных данных, позволяющих определить место иссыкских находок в хронологической шкале культур эпохи раннего железа. Мы пользуемся датами этой шкалы, как абсолютными величинами, как чем-то твердо установленным и доказанным, забывая в погоне за поисками аналогии, что и в настоящее время не много дат могут служить маяками в море хронологической неясности и тумана, сгущенного толщей столетий.
По сравнительным формально-типологическим данным курган Иссык может быть датирован V-IV вв. до н. э., при этом, как уже отмечалось, мы его насильно укладываем в прокрустово ложе существующей хронологии, уже одним этим заранее, негативно предрешая вопрос о возможностях самостоятельного пути возникновения и развития местных типов оружия, предметов украшения и домашнего обихода. Такой подход издавна является одним из главных критериев, на которых основывается хронологическая классификация. Однако чрезмерное доверие и преклонение перед авторитетом готовых хронологий лишают инициативы, самостоятельности поиска и творчества, что приводит к проявлениям моноцентризма.
При анализе хронологического аспекта иссыкских находок мы старались использовать весь комплекс информации, извлеченной из традиционных показателей. Но некоторые новые данные свидетельствуют о том, что Иссык относится к более раннему времени, чем даты, установленные на основе приведенных аналогий. Так, появление кинжалов иссыкского типа с навершием в виде парных голов грифонов следует связывать с сибирско-казахстанским регионом. В другие районы Евразии кинжалы этого типа, видимо, распространились из этого центра, хотя прототипы его вместе с образом грифона были заимствованы с Ближнего и Среднего Востока. Логически оправдан вывод, что если в других районах кинжалы, сходные с иссыкским, распространились уже в V-IV вв. до н. э., то в Сибири и Казахстане они могли появиться раньше, скорее всего, в VI-V вв. до н. э. В этих же пределах должен быть датирован и иссыкский меч с архаическим брусковидным навершием.
К ранним формам шейных украшений относится иссыкская гривна. Она, в отличие от более поздних гривен, усложненных дополнительными шарнирами или цепочками, соединялась простыми втулками. Дата ее — V-IV вв. до н. э.
Большая часть предметов изобразительного искусства имеет ярко выраженные архаические художественно-стилистические особенности. К ним относятся: усиленная детализация при изображении животных, отсутствие сцен борьбы животных, исключительно одиночные образы зверей, вставные части тела и т. д. Все это характерно для раннего этапа скифо-сибирского «звериного» стиля. Поэтому эта группа находок без опасения должна быть отнесена к VI-V вв. до н. э.
И наконец, укажем на изображения священных деревьев, по трактовке весьма близких к иссыкским и происходящих из известных памятников конца VII — начала VI в. до н. э. Так, например, священные деревья изображены
на золотых ножнах скифских акинаков из широко известных Литого и Келермесского курганов (начало VI в. до н. э.). Особенно похожи иссыкские священные деревья на изображения на оттиске-печати клинописной таблички из Кармир-Блура (IX-VII вв. до н. э.). Мотив священного дерева неоднократно повторяется на нескольких предметах (пектораль, пластинка), входящих в состав Саккызского клада (VII в. до н. э.). Перечень предметов с изображениями священных деревьев, сходных с иссыкскими, можно было бы значительно увеличить. Для нас важно отметить тот факт, что мотив священного дерева в сочетании с образами зверей присутствует преимущественно на предметах, характерных для ранних стадий культуры Ближнего Востока, Закавказья и Северного Причерноморья.
Приведенные выше доказательства дают основание полагать, что курган Иссык относится к V в. до н. э.
