Откуда миру ждать спасения? Арт-пролетариат и экономика красоты

Часть 1. Четыре парадигмы экономики

Исползуя метод сверхобобщающих парадигм Томаса Куна, автор рассматривает развитие мировой экономики от Бронзового века до сего дня.

Выясняется как ритуальный обмен священными вещами в эпоху «Осевого времени» превратился в двигатель мировой экономики. И как на смену «сырьевому порядку» в новейшую эпоху идут два типа экономики — виртуальная цифровая и «экономика красоты».

 

Разные экономики

Богатство в России и в мире принято считать в баррелях и кубометрах

И кажется, что это испокон века было так. Основной базовой ценностью в мире людей последние тысячи лет считалось сырьё. Но сырьё не всякое, но дефицитный продукт. Который желательно было привести «за три моря», т. е. с максимальными транспортными издержками. Особенно хорошо, когда это «магическое» желанное сырьё идёт к потребителю годами. Шёлк из Китая, индиго из Индии, аравийский сандал, мексиканская кошениль, пряности с Молуккских островов — вот подлинное богатство мирового рынка.

Человеческая экономика, как производство нужных в хозяйстве вещей была всегда. Но эта экономика всегда стремилась скатиться к бартерному обмену — я тебе сапоги, а ты мне дрова. Никаких особых капиталов тут не просматривается. Оброк помещику, обмен соседу. Но вот если помещик научился продавать оброчную пеньку в Англию через Архангельск, то у помещика зашевелились деньги. И помещик вкладывает их не в школу для крестьянских детей, а в покупку бразильского кофе и сахара с Барбадоса. Для того чтобы «кофей пить» с другим помещиком на террасе поместья.


Путешествия священных вещей

Любовь к дефицитному сырью связана с человеческими архетипами. Во всех мифах всех народов говорится об особой ценности «заморских диковин», они приносят чудесное долголетие и поднимают до небес статус и престиж персонажа, что их использует.
Во времена Бронзового века практиковались специальные обряды и церемонии передачи подобных «священных вещей» от одного племени к другому. 

Эти «паломничества» сохранились в меланезийском обряде «кула», описанным этнографом Малиновским и разобранный Хёйзинге в «Человеке играющем».

Кула — это церемониальное плавание, предпринимаемое в определенное время в двух противоположных направлениях с одной из групп островов к востоку от Новой Гвинеи. В процессе этого плавания племена, выступающие по обычаю как партнеры, обмениваются между собой предметами, которые не имеют никакой потребительской ценности, — это бусы из красных и браслеты из белых ракушек, — но в качестве дорогих и прославленных украшений, нередко известных по имени (например «Красный пакет» или «Белая бабушка»), переходят на время во владение другой группы. Эта последняя принимает на себя обязанность в течение определенного времени передать эти предметы дальше, следующему звену в цепи кулы.

Сопровождение и передача диковин, связанные с процессом приключения и подвиги, сплелись со временем в мифическую ткань человечества, стали его важным общесоциальным делом.
Но с определённой эпохи в Евразии (со старта «Осевого времени» по Ясперсу — это 1 тысячелетие до нашей эры) обряды обращения священных вещей обратились в мировую экономику. Человеческие отношения оказались выстроены так, что за передачу далёких товаров «посланники» начали получать конкретные бонусы, хорошие деньги. И с тех пор классическая схема «товар-деньги-товар» не изменилась ни на йоту. Заработал «Великий шёлковый путь» и человечество стало другим.

Экономика дефицитного сырья

Какая, собственно, разница между афганским лазуритом, из которого в Средние века изготовляли синюю краску (что в Европе была страшным дефицитом — лазурит ценился дороже золота) и афганским же опиумом сего дня, продукт которого — героин — тоже стоит дороже золота (если мерить по весу)? И то и другое везут с опаской через границы, моря и горы. И на том и на другом зарабатывали и зарабатывают невероятные капиталы.

Именно вокруг транспортной логистики перевозки дефицитного (по сути сакрального), гипердорогого товара вращается мировая экономика. Осуществляются транзакции, берутся деньги в рост, проматываются состояния, организуются военные экспедиции. Т. е. не просто «товар-деньги-товар», но сверхдорогой дефицитный заморский товар — сверхприбыли — сверхдорогой дефицитный заморский товар.
Не трудно заметить, что вся остальная мировая экономика от государств до домохозяйств является просто придатком, мелкими ручейками потока сказочной лихвы от транспланетных операций по перевозке редкого сырья.

«Кровь экономики» нефть добывается в далёких странах, перевозится на гигантских кораблях-танкерах, а вокруг неё вертится мир, формируются оборонные бюджеты, пенсионные фонды. Русская бабушка на грошовую нефтяную ренту бредёт в магазин за хлебом, молодая арабская девица шарится по миланской ярмарке. Всё что у барышни в сумке, и всё что на ней висит, и что у неё в голове (образование) — это продукт экономической деятельности сырья — «священной» нефти.

Экономика материи

Можно заметить, что понятие прибыли в «Осевом времени» строилось вокруг «фактажа»: червей кошенили и шелкопрядов можно тайно вывезти в коробке, каучуковое дерево пересадить на другой материк, китайский чай можно не только продать на Нижегородской ярмарке, но и банально его выпить в трактире из блюдца. Всё материально: в нефти легко измазаться, а ещё её можно поджечь и создать вокруг храм огнепоклонников (бакинский атеш-гях), золотом и рубинами украсить шею и уши любимой женщины.

«Осевое время» запомнится как эпоха конкретики. Если ангел, то похож на человека. Бог? Тоже мужчина с белой бородой. Ценности? Это то, что можно съесть и потрогать. Даже голландские тюльпаны используются вместо денег. Натуральные луковицы. Недолго, но ходили. «Осевое время» было эпохой «антропо-мира», эпохой «Homo ordo» — Человеческого Порядка и экономики материи.

Почему было? Потому что на наших глазах «Осевое время» подходит к концу. А может быть и совсем закончилось.

Экономика без материи

Мы начали с того, что богатство в России и в мире принято было считать в баррелях и кубометрах, но теперь — ещё и в ценных бумагах ресурсных и компьютерных кампаний.

В 70-х гг прошлого века в Японии возникло «экономическое чудо».
Причина его и удивительна и проста. Начиная с 60-х годов, японцы начали скупать по всему миру продукты интеллектуального труда — НИОКРы, НИРы, патенты, ноу-хау, рационализаторские предложения и т.д. Затем они оценивали их на родине по своей методике и ставили на баланс предприятий в качестве нематериальных активов уже по новой стоимости. Это позволяло им практически неограниченно увеличивать балансовую стоимость своих предприятий, в результате чего в Японии впервые в мире стоимость нематериальных активов корпораций превысила стоимость материальных, причем, в большинстве случаях — многократно. Рост стоимости активов позволял корпорациям пропорционально величине новообразованных активов осуществлять дополнительную эмиссию акций, которые, в свою очередь, появляясь на фондовом рынке, выполняли функции товара. Таким образом, как бы из ничего рождалась новая товарная масса на колоссальные, по тем временам, суммы. В результате, оборот токийского фондового рынка оказался сопоставим с совокупным оборотом всех фондовых рынков мира. (1)

С точки зрения философской стороны вопроса, не трудно заметить, что мы начинаем говорить если не о метафизической, то уж точно о гипер-физической не-материальной экономике. Потому что патенты и ноу-хау вроде бы есть, но пока их нет, может быть они и не реализуются. Однако деньги за них вполне реальные — можно купить булку или автомобиль. Именно тогда виртуальная экономика начала заменять собой экономику реальную. И это был важный звонок — Осевое время, эпоха конкретики и материи, и эпоха Человека, как царя природы и командира всех вещей понемногу подходит к концу.
Потому что дальше начали происходить совсем удивительные события, настоящие «чёрные чудеса».

Японский опыт взяли на вооружение американские корпорации.
Прогресс компьютерной техники потребовал новых научно-технических разработок, а программное обеспечение представляло в чистом виде интеллектуальный информационный продукт. Кроме того, американцы существенно расширили сферу понятия «нематериальные активы» — то есть подвели под это все, что сегодня именуют «гудвилл». Данный прием позволил американским корпорациям с минимальными издержками многократно увеличивать свою балансовую стоимость, в результате чего уже к середине 1990-х годов США обошли Японию по уровню капитализации, и в последующие 5 лет (с 1995 по 2000 год) кратно увеличили объемы своих капиталов.

Здесь в первую очередь нужно говорить именно о переоценки ценностей. Неожиданно и довольно быстро получилось, что виртуальный «гудвилл» стал стоить дороже монстров тысячелетней человеческой активности — гигантских транспортно-сырьевых корпораций. Эти корпорации за столетия стали такими большими, что подмяли под себя целые государства и по сути создали систему суверенных стран. Есть у тебя нефть? Ты суверенен. А есть ядерная бомба (продукт добычи и обогащения урана)? Поздравляем! Ты суверенен многократно. Возникли «левиафаны» в терминологии Гоббса. Но не из граждан (вернее не только из граждан), а из сталепроката, нефтепроводов, чиновников, банков, полиции и всех остальных.
Но на рубеже Миллениума перевернулись часы мира сего. И поисковик в интернете (его и не потрогать и не съесть) становится кратно дороже нефтяного суверенного государства. Изменились ценности и изменились цены.

Экономисты прочили американским и японским умникам неминуемый крах, в 2008 году заговорили о схлопывании мирового виртуального финансового пузыря. Кого-то и правда с рынка сдуло, а нефть пошла вверх.

Но видимо мир и правда стал другим. Японская экономика со всеми своими пузырями устояла, виртуальную экономику начал баснословными темпами надувать Китай. «Гугл» или «Амазон», с точки зрения «реальной экономики» со всеми своими гаджетами, столами, кофемашинами, секретаршами и шрёдарами вряд ли стоят дороже нескольких сотен миллионов долларов. Но на фондовом рынке они теперь кратно дороже «Газпрома», «Роснефти», «Шелл», целых государств с народами, промышленностью и сельским хозяйством.
До эпохи всеобщего Карантина между экономикой дефицитного сырья и экономикой «гудвилла» был определённый паритет. Но именно в момент пандемии коронавируса царица сырьевого рынка нефть рухнула в финансовые тартарары. Благодаря манипуляциям на фьючерсах нефть на биржах ушла в минус.

Как это могло произойти? Хозяева старого мира, императоры дефицитного сырья (а в мире созданы целые пиар институты, занимающиеся только лишь одним — истошными криками о скором конце и страшном дефиците нефти) сброшены с пьедестала. И человечество никогда не будет прежним.

Экономика проигранной игры

Суть «теории игры» Нэша (уходящей корнями к теории игры Лейбница) заключается в установлении «точек равновесия» между всеми участниками игры, выигравшими, проигравшими, болельщиками. Сегодня «точек равновесия» в мировой экономике нет, или они будто в квантовом состоянии «распылены по всему полю». Нынче переходное время. То ли еще есть «Газпром», Путин и болельщики «Зенита».

Но ввели карантин. И никого нет. Закрыт красавец-стадион на Крестовском острове. Путин в бункере, Миллер считает расходы, а народ думает: чем заплатить роботам, требующим вернуть деньги за кредит.

Экономическая игра дошла до вершины своего драматизма.

Как мы видим в мире идёт отчаягнная схватка двух парадигм — сырьевой дефицитной экономики «Осевого времени» и виртуальной экономики интернет-«нуворишей» (философы называют новую эпоху достаточно криво — Постмодерн). Старая экономика не сдаётся пытается играть и на территории нового противника. Глава всех сырьевиков и промышленников мира Дональд Трамп строчит в Твиттер. Но в Твиттере восстаёт кто-то (непонятно кстати кто точно — возможно Искусственный интеллект) и затыкает в прямом эфире главе самого могущественного государства планеты рот. Если так пойдёт дальше, то конец старого мира в скором времени хорошо различим. Это может быть достаточно изящно: например Дональда Трампа через несколько лет возьмёт и придушит «умное пальто».

Но когда парадигм несколько, если их не одна, а две, то всегда есть желание поговорить (и осуществить) парадигму номер три. Она напрашивается, так как значительной части человечества совершенно не нравится не сырьевой капитализм, не цифровой концлагерь. 
Именно сегодня у Третьего пути, у Альтернативной идеи, у Другой Экономики появляется шанс, небольшой, но реальный, как в любой лотерее. В конце концов Лейбниц считал, что мировую игру ведёт Творец этого мира, водя человечество по лабиринтам своих соборов и башен. И в этом соборе всегда есть альтернативные комнаты и иные возможности.
Неминуемый крах финансовых и материальных активов на мировом рынке ставит под сомнение и их базовую ценность. Как и ценности капитализма, что сырьевого, что виртуального.

Альтернатива Лоренцо Великолепного

Разумеется Альтернатива придёт из России. Человечество уже привыкло, что когда всё отвратительно и печально — пробуждается Россия и «свет приходит с Востока».

Еще в 2011 году, только появившееся на свет, никому неизвестное движение «Новые Скифы» провело в московском отеле «Арарат» конференцию «Экономика красоты и появление Арт-пролетариата». Тогда мало кто понял революционность случившегося, даже участники мероприятия.

А «новые скифы» ссылались на альтернативные теории, создававшие иные «точки равновесия» экономической игры.

Например, СССР, где коммунизм позволил сделать экономически выгодным постоянное производство социальных благ (медицина, пенсии, бесплатные квартиры, санатории).

«Скифы» ставили в пример и Лоренцо Медичи. Его неуёмная энергия и великие озарения будоражат нас до сих пор.

Флорентийское Возрождение позволило конвертировать кризис Средневековья в бурное развитие искусства и науки. Да так, что искусство в Италии и Франции на время потеснило сырьё из ценностной шкалы европейского общества. Флорентийской возрождение высказало простое утверждение, что ценности культуры недооценены в Средневековье, они должны стоить в десятки раз выше католического номинала, где изографам за великолепные иконы и витражи давали корку хлеба и бутылку вина.

А Лоренцо говорил, что надо платить золотой монетой, давать художникам и философам дачи, строить для них Академию. Фраза «культурные ценности бесценны» родилась именно тогда. Она обозначила, что никакого золота Перу не хватит, чтобы купить «Джаконду». Что она априори стоит больше. И цены на предметы искусства взлетели до небывалых высот, возникла мода на искусство и на культурные ценности. Изменение в оценках ценностей породили Высокое Возрождение, Барокко и Галантный век.

И только Французская буржуазная революция сломала эту экономическую модель. Уголь, сталь, нефть, электричество вновь стали дороже работ Леонардо и Боттичелли.

Но Лоренцо однажды показал КАК МОЖНО ВСЁ ИЗМЕНИТЬ. И японские бухгалтера, оценщики патентов и НИОКРов показали, что тысячелетние правила МОЖНО МЕНЯТЬ. Что это нормальный человеческий волюнтаризм и пассионарность, решили и сделали, поменяли правила игры, поменяли «точки равновесия» в игре.

Тезисы к Экономике Красоты

Откуда же миру ждать спасения?

Мы убеждены, что новая экономика (да и политика) будут вращаться вокруг культурных ценностей и нематериальных активов. Для этого необходимо: переоценка культурных ценностей страны (совершенно недооценённых), создание и должная оценка интеллектуального продукта. Главными ценностями человечества провозглашаются не сырьё и не виртуальные патенты браузеров, но культурные шедевры!

С точки зрения практики Экономика красоты подразумевает собой несколько вещей:

  1. Переоценка культурных ценностей существующих в стране: памятники архитектуры (храмы, дворцы, скульптуры, геоглифы, парки и т.д). Предметы искусства — от колесниц Синташты до картин художников-систематистов. А также книги, манускрипты, музыкальные инструменты. Всё должно быть оценено на порядок дороже, чем есть. И наши регионы поставят на баланс эти прекрасные изделия в качестве нематериальных активов уже по новой стоимости. И под новые цены Россия (и её регионы, а также музеи и культурные группы) могут выпустить ценные бумаги, акции, займы, запустить блокчейн-валюты (например «Скифское золото» или «Половецкие бабы»). Это привлечёт в отрасль культуры необходимые средства, которых сейчас просто нет. Да и сама Россия и её субъекты будут стоить на порядок дороже.
  2. Для этого нужно закрепить в российских законах и общественном мнении высшую ценность творчества, искусства и красоты. И путём удачной информационной и политической кампании утвердить эти ценности на планете Земля.
  3. Сверхдоходы от продажи природных ресурсов новое Российское государство (вместо того чтобы вывозить их на Запад и вкладывать в западные ценные бумаги) начнет вкладывать в отрасль культуры, в образование, в приобретение предметов искусства.
  4. Деятели культуры России (мы называем их Арт-пролетариат) начнут получать безусловный базовый доход за то, что они занимаются творчеством. Это большая целевая группа жителей нашей страны: учителя, библиотекари, научные работники, мастера культуры: артисты, музыканты, художники, ремесленники, искусствоведы, журналисты, психологи, жрецы традиционных конфессий и т. д. Общее число таких людей в России (стране пока, безусловно, культурной) достигает несколько миллионов человек.

Вот простые цели и задачи Революции Красоты. Это и экономическая программа движения «Новые Скифы». Сделать Россию не просто великой. Сделать Россию — Красивой! Вложившись в её культуру.

Не трудно заметить, что ценности Экономики Красоты во многом схожи, как с ценностями Бронзового века, так и постмодерна. Они тоже виртуальны. Ведь невозможно взвесить планету Маленького Принца или «Скифскую сюиту» Прокофьева. Это вещи нематериальные, они познаются через душу человека, через его эмоции. А душу не смог взвесить путём странных экспериментов даже такой мастер, как психоаналитик Карл Густав Юнг.

Но произведения культуры создают своеобразную «сборку» с нашим материальным миром людей и вещей. Благодаря искусству мы познаём тонкие далёкие и близкие миры, становимся лучше, тянемся к свету, к высоким вибрациям. И в то же время мы сохраняем свои человеческие качества. И мы можем, как существа материальные эти ценности монетизировать. И построить свою экономику вокруг творчества деятелей культуры. И роль их меняется: из обслуживающего персонала сырьевиков, Арт-пролетариат предстаёт актором новой экономики.

Это сближает нас с жизнью «до-осевого человечества», с парадигмой Бронзового века и иных дальних эпох. Человек тогда не был занят машинным трудом и не гонялся по земному шару за лихвой. Он всё время занимался творчеством, обрядами, состязаниями. Свободного времени у него было на порядок больше — в том числе на познание загадок мира, на детей, на праздники. 

Именно сейчас, когда техническая работа всё более отдаётся на откуп роботам — переоценка культурных ценностей даёт возможность вернуть человеку его свободу, честь и возможность творить. Жить и развиваться за счёт своего творчества, получать достойную оплату своего душевного и духовного труда. 

И здесь очень важная разница с виртуальной экономикой, которую строят западные финансисты. Экономика Красоты сохраняет в человеке человеческое, а экономика постмодерна закабаляет человека в машинное рабство.

Нам предстоит осознание этого факта. А после осознания — непримиримая борьба с существующим порядком вещей.
Разумеется просто так ничего не изменится. Олигархи, петролиумные и цифровые короли будут зубами держаться за собственный гроб и тащить всю планету за собой.

Новый хозяин мира Искусственный интеллект (да и вся цифровая экономика) совершенно равнодушны к теме красоты, жизни и человеческих эмоций. Это для них не более чем банальные коды в системе из нуля и единицы. Сегодня можно говорить уже не об отчуждении человека от «прибавочной стоимости» (по Марксу), но об отчуждении человека от его собственных эмоций, культурных ориентиров, творческого труда. Всё это богатство и разнообразие человеческого мира множится миром машинным на ноль.

Человек окончательно отчуждается от стоимости.
И в современной знаковой системе это отчуждение ничем не преодолевается. Значит речь должна идти только об одном — об изменении системы ценностей! Мы утверждаем Экономику Красоты и мир становится иным.

Один человек с задачей не справится, вопрос должны решать активные группы людей. Потому сегодня на повестке дня — явление нового глобального политического класса — Арт-пролетариата. (2)

Вот он и создаст новый мир и новую экономику!

Павел Зарифуллин

(продолжение следует)

(1) Павел Полуян «Тайна нематериальных активов: рациональная магия или хитрый блеф»?
(2) Александр Секацкий «Арт-пролетариат отогреет остывающую Вселенную…»

1 comment on this postSubmit yours
  1. Согласен со всем, кроме мыслей о нефти. Нефть стала «чёрным золотом» не потому, что она экзотический товар и её надо издалека везти, а по совсем другой причине. Человечеству в XIX в понадобились двигатели, много двигателей. Уголь «не потянул». А вот нефтепродукты оказались тем, что нужно. И именно поэтому, в частности, а) Штаты были счастливы найти нефть у себя в Мексиканском заливе, б) Норвегию стало не узнать, когда нефть была найдена в Северном море, и в) в мире так настойчиво ищут альтернативные источники энергии, причём в авангарде этого процесса — некоторые нефтяные компании («Шелл», «Бритиш Петролеум»). Так что, видимо, надо говорить не о двух, а о трёх сложившихся парадигмах экономики. Но главного вывода это не отменяет.

Submit your comment

Please enter your name

Your name is required

Please enter a valid email address

An email address is required

Please enter your message


Движение Новые Скифы © 2024 All Rights Reserved

Проект Новые Скифы

Designed by WPSHOWER

Powered by WordPress