Гуляй-море

9 октября перестало биться сердце 92-летнего князя Роя I, владетеля крохотного государства Силенд в Северном море

Княжество – всего ничего: бетонная площадка и две башни. Рафс-Тауэр – искусственное сооружение посреди моря, за пределами трехмильной береговой зоны. В годы Второй мировой войны здесь стояли зенитки, сбивавшие самолеты люфтваффе и ракеты «Фау».

2 сентября 1967 года на этом клочке рукотворной суши британский майор Рой Бэйтс торжественно провозгласил создание независимого государства Силенд, что по-русски значит «Поморье». Себя же торжественно объявил князем. При этом правитель островка не посягнул на территориальную целостность «владычицы морей»: Силенд располагался вне территориальных вод Великобритании, действовавшие на тот момент международные соглашения, регулирующие режим открытого моря, нарушены не были. Раз земля ничейная – флаг в руки, провозглашай суверенитет – и вперед с песней, то есть с гимном.

Флаг и герб изобрел князь Рой, мелодичный и легко запоминающийся гимн сочинил подданный Ее Величества Василий Симоненко. На гербе два морских конька держали девиз «E mare libertas» («Свобода из моря»). И хоть слово «свобода» по латыни было написано с ошибкой, но смысл существования Силенда девиз отражал точно. Позже Поморское государство стало печатать почтовые марки, чеканить монету, наделять гражданством и дворянскими титулами, даже обзавелось своей футбольной командой и церковью. Все граждане околобританского Поморья едва ли уместились бы на бетонной площадке, поэтому постоянно проживал в Силенде лишь сам князь с семейством. За десятилетия существования Поморского княжества оно пережило и попытку вторжения британских пограничников, и неудавшийся переворот с похищением сына и наследника престола Майкла, и аферу с фальшивыми паспортами, в которой оказались замешанными и наши соотечественники, и пожар, и неудачную попытку выставить остров на торги в годы мирового финансового кризиса. Княжество пережило своего основателя. Легитимность существования Силенда подтвердил королевский суд, а сам факт его создания стал примером для американских и австралийских фермеров, европейских владельцев магазинов, российских виртуальных государствостроителей, провозглашавших свои ранчо, лавки, сайты, ничейные коралловые острова республиками и монархиями.

Казалось бы, какое нам дело до чудаков-авантюристов? Между тем фигура Роя Бэйтса глубоко символична. Море – свободная стихия, издревле влекшая в свои голоменные просторы эллинов эпохи Одиссея, английских флибустьеров и французских буканьеров, казаков Степана Разина, поморских мореходов и землепроходцев.

Свобода – из моря. Гуляй-море наследника флибустьеров Бэйтса – как Гуляй-поле Нестора Махно, вековечная мечта о воле, не стесненной кандалами и цепями централизованного государства.

Аркона, Запорожская Сечь, Сент-Китс, Тортуга, Ямайка, Нассау, Либерталия. Колонии новгородских ушкуйников, из которых выросли потом Холмогоры и Вятка. Остров-орден Мальта – и поморская республика Выг, государство в государстве, чьи корабли бороздили волны Студеного моря, промышляли рыбу и зверя у ледяных побережий Груманта, а литые образа расходились по всей Руси. Керженские скиты – русский Силенд, только воля здесь приходит не из моря, а из заповедных чащоб и топей. «Земля и воля, лес и воля, море и воля» — этот слоган архангельских эсеров времен Гражданской войны удивительно перекликается с девизом князя Роя. Он очень русский, этот британский вояка, ставший владыкой самопровозглашенного бетонно-стального княжества.

Под стать ему и русский Санчо Панса, офицер-белоэмигрант Борис Скосырев, ставший всего на неделю королем Андорры и мечтавший превратить забытое Богом микрогосударство в островок благополучия в море экономического кризиса. И превратил бы, кабы не вмешательство испанской жандармерии. Отцы-поморцы Данила Викулин и братья Денисовы, таежные робинзоны Лыковы, двинские крестьяне, создавшие в 1918 году Усть-Паденьгскую волостную республику без белых и красных, антоновцы, махновцы, пепеляевцы, искатели воли в Диком поле и нелюдимом море. Онистроили остроги на берегах сибирских рек и не их вина, что пришедшие по стопам вольных первопроходцев «государственники» превратили вольные поселения в каторгу. Они рубили избы на Аляске и создавали фактории на Гавайях – а центральная власть одним росчерком пера отдала их иноземцам.

Рой Бэйтс – скиф, доскакавший до последнего моря, пересевший с коня на ладью и отправившийся в сторону заката искать неведомые земли. Посреди моря, там, где под толщей вод покоится легендарный Аваллон, он поднял свой триколор традиционной индоевропейской расцветки. Он вернулся в наш суетный мир, подобно королю Артуру – чтобы принести всем свободу из моря.

Неслучайно Силенд пыталась приобрести «Пиратская бухта»: кости старых флибустьеров покоятся на дне морском, новые пираты, «чья не пылью затерянных хартий (законов об авторском праве. – А.Б,), солью моря пропитана грудь», ищут воли в виртуальном океане.

Постгеополитика постмодерна упраздняет древнее противостояние Моря и Суши. Земля и Воля, Лес и Воля, Море и Воля.

 

Анатолий Беднов

Submit your comment

Please enter your name

Your name is required

Please enter a valid email address

An email address is required

Please enter your message


Движение Новые Скифы © 2025 All Rights Reserved

Проект Новые Скифы

Designed by WPSHOWER

Powered by WordPress