95 лет назад революционная Москва простилась с несгибаемым эсером-интернационалистом Прошьяном

Прошьян_Прош_ПерчевичЕдинственный сын известного армянского писателя-просветителя Ованеса Степановича Тер-Аракеляна (1837-1907), Прош Перчевич Прошьян родился близ Еревана в 1883 г. Он получил отчество и фамилию по литературному псевдониму отца. По окончании гимназии в 1902 г. поступил на юридический факультет Новороссийского университета в Одессе. Вступил в ПСР 1903 г., и вскоре сделался одним из руководителей партийной организации эсеров в Одессе (партийная кличка «Сёма»). Во время учебы в университете активно участвовал в протестном студенческом движении и вел революционную пропаганду среди портовых рабочих. 4 июня 1905 г. Прошьян участвовал в неудачной попытке устроить массовый побег заключенных из тюрьмы в Одессе посредством взрыва стены. Осужден военным судом 21 сентября 1905 г. к 10 годам каторги, сокращенной по конфирмации до 6 лет. Отбывал наказание на Нерчинской каторге (в Акатуе и Горном Зерентуе) одновременно с рядом видных эсеров, в том числе с Г.А. Гершуни, Е.С. Созоновым, М.А. Спиридоновой и др. В июле 1910 г. по выходе на поселение Прошьян бежал из Забайкалья через Читу в Иркутск. Используя паспорт на имя Васана Самсоновича Тер-Погосова и заметая следы, менял города, скрывался в Казани, Тифлисе, Баку. Однако, в конце концов арестован в Москве и вторично приговорен к трехлетней  каторге, которую отбывал в Бутырской тюрьме и Ярославском централе. По манифесту 1913 г. в честь трехсотлетия Дома Романовых был освобожден и водворен на поселение в Якутскую область.

В 1914 г. Прошьян совершил новый побег, скрывшись за границу. Прибыв в Париж, приступил к сбору средств для организации террора против администрации Нерчинской каторги, однако планы были сорваны начавшейся войной. В эмиграции присоединился к интернационалистскому крылу ПСР во главе с М.А. Натансоном и Б.Д. Камковым, перебравшись в Швейцарию. Вернулся из эмиграции в Россию через Германию и Швецию одновременно с лидером меньшевиков Ю.О. Мартовым, большевиком А.В. Луначарским, эсером А.М. Устиновым (впоследствии лидер Партии революционного коммунизма) и др. По прибытии в Петроград провел там около двух недель, активно включившись в партийную работу. Будучи избран на конференции эсеровских организаций Севера и Северо-Запада в состав Северного областного комитета ПСР, вместе с Устиновым перебрался на главную базу Балтийского флота в Гельсингфорс в целях образования группы эсеров-интернационалистов. Участвовал в издании органа группы «Социалист-революционер» и организации школы пропагандистов. Объехал Финляндию и Прибалтику, побывав в Риге, Ревеле и Юрьеве. Был избран в состав Облисполкома депутатов армии, флота и рабочих в Финляндии. По словам М.А. Спиридоновой, Прошьян «первый начал открытую кампанию против Керенского и публиковал до того злые и нецензурные статьи на Савинкова, что хохотали вся Финляндия и Петроград и катался в судорогах гнева ЦК ПСР». В Гельсингфорсе Прошьян и Устинов нашли поддержку и опору у ряда популярных матросских лидеров, их активным помощником стал Дмитрий Попов (впоследствии член РВС Революционной Повстанческой армии Украины махновцев; о нем тут: http://avtonom.org/news/stihi-k-1-maya-ot-yaroslava-leonteva). За антивоенную пропаганду Прошьян был брошен Временным правительством в тюрьму «Кресты», проведя там полтора месяца. В это же время он был исключен из ПСР за отказ от дачи показаний комиссии ЦК, созданной для расследования его «дезорганизаторской деятельности».

После провала корниловского путча все оппозиционеры были освобождены. Прошьян снова взялся за революционную работу. Он участвует в Областном съезде Советов армии, флота и рабочих в Финляндии, армейском съезде в Выборге, матросском съезде Центробалта… На Втором Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов его избирают членом ВЦИК. Также бурной осенью 1917 г. он являлся одним из трех секретарей президиума Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов и принимал участие в учредительном съезде Партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов), на котором был избран членом ЦК ПЛСР. 22 декабря 1917 г. ВЦИК утвердил его на должность народного комиссара почт и телеграфов. Прошьян был автором нескольких декретов в отношении порученного ему наркомата, участвовал в разработке декрета о создании Красной армии и международного договора с Финляндской республикой. 4 марта 1918 г. декретом СНК он был назначен политкомиссаром Высшего Военного Совета РСФСР. Уйдя из правительства в соответствии с решением ЦК ПЛСР после ратификации Брестского мира, Прошьян по заданию партии вернулся из Москвы в Петроград.

В начале мая 1918 г. он занял посты комиссара внутренних дел Союза Коммун Северной области и руководителя Комитета революционной охраны города, возглавил Северный областной комитет ПЛСР, входил в состав редакции его печатного органа газеты «Знамя Борьбы». 24 июня на заседании ЦК Прошьяна заочно включили в состав комиссии, которой поручалось «выработать лозунги нашей тактики и очередной политики».

Дорогого стоят такие слова легендарной  Марии Спиридоновой о Проше Прошьяне:

«Революционную работу в 17-м и 18-м годах ним с ним пришлось вести тесно рука об руку, и, хотя мы часто бывали разных мнений, из всех нас он мне казался ценнейшим. <…> Он был послан Ц.К. Л.С.-Р. в Совнарком Северной коммуны на пост комиссара внутренних дел. Подчинившись нам с большим неудовольствием, он работал. <…> Для партии Л.С.-Р., которой он вместе с Камковым был главным основателем, Прошьян значил страшно много. Он был ее внутренним строителем, той основной пружинкой, стержнем, который необходим в каждой группе и партии. <…>

proshiyan-pp

Прошьян не был моралистом. Он был свободен и широк, любил парадокс и насмешку, хотя умел в то же время подчинять себя и принципу, а этичность его была хороша тем, что ее не сопровождали ни презрение к людям, ни учительский ригоризм. Больше всего, помимо его деловой даровитости и энергического ума, остается в памяти его товарищественность, чувство равенства и никогда не устававшее в нем желание помочь, облегчить, украсить и развеселить жизнь каждого прикоснувшегося к нему. А тот, кто хоть немного был ему дорог и интересен, тот имеет в памяти о нем целые снопы света его любви и внимания. (Подробней с воспоминаниями Спиридоновой, и не только о Прошьяне, можно познакомиться здесь: http://www.memo.ru/nerczinsk/Spirid.htm)

Прибыв в Москву для участия в очередном партийном съезде и Пятом Всероссийском съезде Советов, Прошьян принимал непосредственное участие в подготовке событий 6-7 июля 1918 г. По свидетельству Я.Г. Блюмкина, прямо перед покушением на немецкого посла Мирбаха он вместе с боевиком Н.А. Андреевым получил бомбы во 1-м Доме Советов (гостиница «Националь») именно у Прошьяна. Вечером 6 июля под руководством Прошьяна бойцы отряда Д.И. Попова заняли Центральный телеграф. 7 июля Прошьян командовал арьергардом, прикрывавшим отступление левых эсеров. После разгрома он скрылся в Пензенскую губернию, а оттуда перебрался в Воронеж, где осенью 1918 г. действовал в глубоком подполье, руководя оттуда повстанческой работой левых эсеров в оккупированной Украине. На нелегальном съезде ПЛСР в Москве в начале октября он выступил одним из докладчиков по текущему моменту, заявив, что срыв Брестского мира  большевиков со Вторым Рейхом был «не только теорией, но и правом», которое брала на себя его партия. 27 ноября Верховный Революционный Трибунал при ВЦИК заочно приговорил Прошьяна к трем годам заключения по делу об организации левоэсеровского «мятежа». Заболев тифом, он под чужим именем находился в клинике Шимана на Яузском бульваре, где и скончался. Похороны Прошьяна 22 декабря вылились в траурную демонстрацию с участием делегатов проходившего в эти дни Совета партии левых эсеров. На пути следования до Ваганьковского кладбища произносились речи (в том числе М.А. Спиридоновой и лидером эсеров-максималистов Г.А. Ривкиным).

Ниже публикуется донесение «разведчиков» ВЧК, втихомолку сопровождавших похоронную процессию:

«Похороны л.с.р. П.П. ПРОШЬЯНА были обставлены следующим образом: к 12 ч. дня 22 с/м. в клинику ШИМАНА, что по Яузскому бульв., д. № 9, прибыли делегации от рабочих л.с.р. разных районов гор. Москвы с знаменами и плакатами, на которых были написаны девизы: «В борьбе обретешь ты право свое» и т.п., особенно обращал на себя внимание черный плакат с надписью: «Осужденный большевизмом на три года принудительных работ ПРОШЬЯН уже освобожден». К выносу тела приехали трое каких-то неизвестных на автомобиле за № 2019. На выносе произнес несколько слов ШТЕЙНБЕРГ <…>

Процессия тронулась в 1 час дня. Когда проходили мимо почтамта на Мясницкой, бывший солдат отряда Попова – Пугачев, раньше работавший на заводе Гужон, произнес слово, в котором заявлял, что на л.с.р. возводится клевета, что почтамт был взят не вооруженной силой, а под нравственным воздействием ПРОШЬЯНА, и что только партия л.с.р. является носительницей истинных интернационалистических идей, и что все л.с.р., сражавшиеся и работавшие вместе с ПРОШЬЯНОМ, всегда останутся верными своему делу.

При проходе процессией Леонтьевского переулка мимо здания, где был раньше комитет партии л.с.р., выступил некто ПЕТРОВ, который в резких словах отзывался о коммунистах (большевиках). Указывая на здание, он говорил: «Пусть эти хоромы остаются за ними – наша партия крепнет и растет <…>».

На кладбище Ваганьковское, что за Пресненской заставой, приехала М.А. Спиридонова, которая произнесла речь, в которой высказала надежду, что наш старый строй падет, и наши безумные правители, выдвинутые несознательными массами, правители, опьяненные своей властью, будут низложены.

После Спиридоновой слово взял некто РИВКИН, который отметил, что могила ПРОШЬЯНА будет связывающим звеном для партии и фундаментом для того движения, которое освободит трудящиеся массы от того гнета, который теперь лежит на всех. Особенно впечатление на присутствующих произвела речь ПОПОВА, который, <…> говорил, что ПРОШЬЯНУ и мертвому не дает покоя, что в советской газете было написано, что он мог бы работать с большевиками в В.Ч.К. или других Советских Учреждениях. Оратор горячо указывал, что ПРОШЬЯН не мог работать с бандитами и налетчиками, посылающими карательные экспедиции против рабочих и крестьян, расстреливающих десятками невинных людей. Он говорил, что партия большевиков должна пасть, и ее место должна занять партия л.с.р., как носящая в себе мир, любовь и правду.

Попов среднего роста, имеет светлые волосы, большие усы, одет в пальто защитного цвета.

После брали слово т. ЧЕБОТАРЕВ, опять Петров и Шишко, которые выражали твердую уверенность в падении большевистского правительства. Во время похорон и по дороге раздавались листовки антибольшевистского содержания. После похорон Спиридоновой был подан автомобиль, № которого нельзя было видеть за плохой погодой. <…>».

Ярослав Леонтьев,

доктор исторических наук

Submit your comment

Please enter your name

Your name is required

Please enter a valid email address

An email address is required

Please enter your message

HotLog

Движение Новые Скифы © 2024 All Rights Reserved

Проект Новые Скифы

Designed by WPSHOWER

Powered by WordPress