Ответ Индигирскому. Скифская Русь князя Игоря

17a29031

Этой зимой в Пекине, в рамках фестиваля «Искусство Земли Олонхо» прошла мировая премьера оперы Александра Бородина «Князь Игорь» в постановке Андрея Борисова.

Состоялась премьера одного из интересных творений якутской культуры достойная новой «Золотой маски».
С триумфом прошедший в Поднебесной «Князь Игорь» восьмого апреля сего года предстал перед родным зрителем.
В отличии от предшествующих постановок, в большинстве которых историческое повествование пускается в эксперименты со временем, здесь, слава богу, все на своих местах. Современные авторы более всего любят финалы открытые с философическим многоточием, либо имперские победительно-воинствующие.

В них уничтоженный виной и позором князь Игорь нисходит обезумевшим стариком или даже бомжем, на худой конец человеком растерянным, потерявшим напрочь связь с реальностью. Попытка связать оперу с нашим сегодня, порою идет в ущерб классике. Якутский «Игорь» нечто иное. Сакральность, торжество веры, покаяние, евразийский путь России… Здесь искусство обнаруживает свои истинные смыслы, помогая обрести себя в век противостояния культур. Начинается эпический театр, обращенный вглубь веков и в будущее.
Занавес открывается. На сцене – шатер, изумительный по красоте. Состаренное черное золото на нем величаво. Из шатра выходит жрица (Юлияна Кривошапкина) в диковинных одеяниях — ей ведомы все символы и знаки мироздания. Звуками старинного хомуса она вызывает эпическое сказание, дремлющее в седой вечности. Шатер гигантским орлом взмывает вверх.

Сказ начинается Востоком, над древней Русью щедро льет свет скифское Солнце, Русь живет под белым Небом Тенгри. Равнозначный крест тенгрианства несет гармонию и сакральность действу, как предтеча христианства. Котел истории над которым ворожит красавица-жрица так и останется на протяжении всего действа на сцене. В нем все народы, культуры, цивилизации, сама история. Мы живем во времена, когда войны становятся привычными. По законам мироздания война и мир составляют одно целое, находя друг в друге баланс. Но человеческому разуму война противоестественна, смерть же в наше время буднично занимает место в сознании.

Меж тем народ слагает славу князю Игорю. Великолепие алого и золота, омрачат злые вороны, солнечное затмение выступит предупреждением, но порою правители тщеславны супротив здравому смыслу и вздувая алые паруса, корабль помчит князя за славой, шеломом далеких вод испить… Александр Емельянов (князь Игорь) голосом умеет передать судьбу мятежного князя, в нем сопутствующие переживания, не дадут исчезнуть цельности натуры. Он проживет жизнь человека осилившего свой путь, покаявшегося и прощеного. В ариозо Ярославны балет одухотворяет великие реки. Сейм вторит настроению, плавно неся свои воды к берегам, словно прислушиваясь.

17a26531

Внезапные хоромы возникают тут же. Начинается разгуляй-масленица в кустодиевских сочных тонах. Вертепный дух площадного театра в палатах у князя Галицкого дает вполне понять стихийность и мятеж народной природы, которая таится до поры. Опасная, как данность вольница, в ней угадывается стихия из другой оперы: возможный русский бунт бессмыслен и страшен, за веселостью — угроза. Галицкий, мечтающий «на Путивле князем сести», «вечно молодой и вечно пьяный». Градус действия зашкаливает: «я б им княжество управил, и казны бы поубавил, пожил бы я всласть, ведь на то и власть!» откровенничает лихо князь, сюжет встречающийся у нас до смешного всюду, такие Галицкие случайные правители или самозванцы тешат себя во все времена. Но в исполнении приглашенного солиста из Национального академического Большого театра Республики Беларусь Андрея Валентий, он настолько обаятелен, что толком-то на него и не обидишься. Потешные Ерошка (Г.Петров) и Скула (В.Касаткин) – перебежчики-ратники за тех и этих, да за всех. Скоромошничья душа все ищет, где легче да посытнее.
Жрица свяжет невидимыми нитями Восток и обездоленную, обгоревшую Русь и этот переход возникнет словно кадр из черно-белого «Андрея Рублева». Хор поселян – народ, гонимый ужасами войны, укоризной проходит перед Игорем. Пронзительна русская песнь, но в ней звучит соборность русского народа, чей дух в единстве. Народ терпеливый, всепрощающий, мудрый, который не предаст никогда. Российский народ, чья душа созвучно слагается из богоносности, богоизбранности самой России. Он, народ является главным героем якутского «Князя Игоря». Хор под управлением Октябрины Птицыной достоин зваться одним из лучших.

Тихо падающий снег, обезглавленная церковь, неубранный хлеб, черное солнце… Снег в храме противен самой природе вещей — война, несущая сиротство и хаос правит миром. Одинокой свечой остается стоять Ярославна. Звук колокола вдали несет в себе тревогу, угадывая надежду.
Прасковья Герасимова будто создана для партии Ярославны. Ее голос окрашен самыми нежнейшими обертонами. Он и плачет, в нем душа и свет, летящие ангелом-хранителем к князю. В ее власти оживить любые ноты, Прасковье удается прожить саму жизнь княгини. На ее хрупких плечах Путивль, она правит, не оставляя свой народ. Разбитый на квинтет плач Ярославны молитва всех женщин, оплакивающих невинно убиенных, бесконечно надеющихся, безропотно ждущих. Именно на них миссия оберечь и спасти незыблемые ценности, не дать миру сойти с ума.
Чудесна половецкая девушка в исполнении Марины Силиной. Мягкая, обворожительная, она похожа на волшебную сказочную птицу. Кончаковна в исполнении Айталины Адамовой передает истому и благоуханность ночной степи. Бархатный голос, переливаясь льется без каких бы то на то усилий и сама она, как мерцание драгоценного камня. Играя природу предчувствия любви княжна придет к настоящему чувству. Упоителен Николай Попов в партии княжича Владимира Игоревича. Он остается заложником любви, их союз с ханской дочерью — союз мудрой Азии и святой Руси, бесконечность золота Солнц и серебра Лун под вечным небом Тенгри.

17a27471

Хан Кончак (Е.Колодезников) как друг так и сяк пытается развлечь князя Игоря, призывая к сотрудничеству. Его партия разделена на два голоса. Безмолвный доселе хан Гзак не обделен, он удался прославленному Ивану Степанову. Он неволит и все доверчиво обаятелен. Иван Степанов может заполонить собой любое пространство, он умеет похитить все внимание и взоры обращены лишь к нему. Ханы-объединители умело правят евразийской степью. Они щедры, положительны и благородны, в них все идет от силы и уверенности в себе. «Уруй-Айхал!» победно летят над степью.
Горят костры, половецкие сцены удивительны размахом и красочностью. Нагретая солнцем степь натянута и дрожит как бубен шамана. Все поражает роскошью, древней обрядовостью наших предков. Храня гармонию над миром, над степью величаво возносится золотой бог – Тенгри. Хореография самобытного Режиса Обадиа священнодействует. Свершая свои жертвоприношения, она совершенное слияние с природой, безудержное буйство и стихия. Скифское золото горит огнем, живая чернь земли дышит, терпкая полынь половецкого поля торжествует.

В покаянной арии Игоря возникают воспоминанием в кровавом мареве положенные им тени русских князей. Дон разольется, выйдет из берегов, сама природа будет против человеческих безумств. Но она же даст в который раз пощаду, музыка зазвучит настоящей горней гармонией. Красоте поистине посильно спасти на грани оказавшийся мир, неся свет и благо. Поступившись собою Игорь решается на побег, придя к покаянию он заслужит прощение своего народа. И надежда, которую дарит опера обещает мир и лад.

17a31201

Финал в обретении Храма, в торжестве православия разрешен поистине грандиозно. Колокола, переливаясь возрадуются. Былинный сказ ожил, космическая эпичность повествования, превращается в летопись. Зритель вовлечен в действие с первых звуков гениальной бородинской музыки. Солисты, хор, артисты, оркестр призваны сорганизовать пространство, поймав время. Эпичность идет из самой органики артистов, природа которого родом из олонхо. Миманс создает атмосферу, дополняя игру действа, фресковость видеоряда дает пространству полноту. Монументальность каждой сцены, словно ожившие полотна шедевров живописи. Сценограф Михаил Егоров преемник питерской театральной школы, ученик выдающегося Геннадия Сотникова, апостола якутской культуры, в который раз сумел доказать — традиция, преемственность в искусстве всегда плодотворны и счастливы.
Спектакль-покаяние случился, «свет во тьме светит и тьма не объяла его». Без покаяния идущего от сердца немыслимы переоценка жизни, радость, мир и утешение. Якутский «Князь Игорь» стал олицетворением самой России, которая во все времена находясь в зависимости от тех или иных исторических обстоятельств, поступательно делала выбор сердцем, не в ущерб разуму. Существуя в евразийском пространстве князь Игорь мыслит современными категориями, перекликаясь с нашим временем. В симбиозе культур, в единстве многообразия России ее сила и мощь.
Восток – ключ судьбы России, ее современность берет истоки из скифской цивилизации. Изначальный пласт идущий из философии тенгрианства, не позволяет исчезнуть русской соборности и державности, являясь основой всемирной отзывчивости русского народа. Его всеединяющего и всепримиряющего начала. В современном мире столкновения уходящих цивилизаций только России быть стержнем и оплотом евразийского мира, призванного стать спасением и законодателем абсолютно новой цивилизации, чьи сакральные корни в живительных истоках древних преданий, культур. И якутская постановка «Князя Игоря» явилась тому ярким, верным подтверждением.

Сахалайф

Источник: Мария ГАРАНИНА. Фотографии Петра ОКОНЕШНИКОВА

17a36681

17a40161

17a42281

Submit your comment

Please enter your name

Your name is required

Please enter a valid email address

An email address is required

Please enter your message

HotLog

Движение Новые Скифы © 2024 All Rights Reserved

Проект Новые Скифы

Designed by WPSHOWER

Powered by WordPress