Он пишет книги, в которых предрекает возвращение вечно кочующих свободных, веселых, смотрящих в сторону звезд новых скифов, он называет Якутию страной птиц, а своего друга Андрея Саввича Борисова поэтом завтрашнего дня, кавалером евразийства и Тойоном Любви.
«Да! Скифы — мы! С раскосыми и жадными очами!» — утверждает, глядя на меня своими голубыми глазами, мой собеседник директор Центра Льва Гумилева, теоретик евразийства и скифства, основатель движения новых скифов Павел Зарифуллин.
«Чувствую, тут ходили мои предки»
— Павел, а кто вы по национальности?
— Я наполовину татарин, наполовину русский. Мой знакомый калмыцкий знахарь сказал мне, что русские не могут без травы, им необходимо какое-то количество зелени поедать, иначе будет плохо физически. А тюрки, монголы наоборот, если им не давать мяса, чувствуют упадок сил.
— Точно! У нас даже поговорка, простите за каламбур, есть: якут траву не ест.
— А я вот могу так и так (смеется). Могу обходиться без травы или без мяса. И это дает определенное преимущество. Тюркские народности принимают меня за своего, и в то же время я причисляю себя к русской культуре, я пишу на русском языке и думаю на нем, считаю себя русским. Когда жил в Казани, хорошо понимал татарский, к сожалению, уехав в Москву, без практики утратил эти знания. Но на слух любой тюркский язык понимаю.
— Вы кем себя считаете: человеком мира или русским Иваном, живущим в деревне размером в одну шестую часть света, как вас представил ваш соратник писатель Бронтой Бедюров.
— Добавлю: евразийцем и скифом. Первое — это мои корни и территория, а второе — полет и размах. В наших корнях таится огромная энергия. Я часть не только народа, но и пространства. Вот откуда боль от утраты СССР. Может, какие-то мои предки кочевники жили во всех этих странах. Когда я приезжаю, например, в Таджикистан, у меня полное ощущение, что мои пращуры здесь когда-то были, полная энергетическая включенность в территорию. Я еду по монгольской степи в экспедиции и чувствую, что и здесь ступала нога моих далеких предков. И на Кавказе такое же ощущение. А вот в Гамбурге такого ощущения нет. Мои предки там точно не ходили. Абсолютно в этом уверен. И так далее… То есть моя идентичность имеет определенную территориальную привязанность.
— На чем зиждется это ваше ощущение?
— Это то, что Николай Гумилев называл шестым чувством. Он писал об этом: «Кричит наш дух, изнемогает плоть, рождая орган для шестого чувства». То есть оно очень сложно улавливается, оно не измеряется приборами, не описано в медицинских книгах, но, безусловно, присутствует и связано с интуицией, с постижением мира вне логических конструкций. И брать напрямую эту энергию, приходить в дом к любым народам, которые далеки от тебя, и быть там своим — это важная часть нашей общей идентичности, народов, которые населяют эту территорию. Мы здесь все свои.
Кусочек золота в каждом из нас
— Вы сейчас о какой территории говорите: скифской или евразийской?
— Скифская — это такая дуга, которая простирается от Скандинавии до Афганистана, и наша тюркско-гуннская — от Монголии до Венгрии, они пересекаются и создают узел, вокруг которого постоянно рождаются новые цивилизации. Русская цивилизация — наследник Золотой Орды, та в свою очередь берет начало в Тюркском каганате, который появился после распада гуннской империи наследников древних скифов. Эту преемственность можно четко проследить.
Если евразийство говорит об объединении народов нашей цивилизации с точки зрения гео-графии, то скифство — с точки зрения общей истории от одних первопредков. Скифы — золотой самородок, матрица, из коей всё во Внутренней Евразии произошло, а потом развилось в разнообразных формах. Это кусочек золота в каждом из нас. Философски, этически скифство — свобода, мобильность, активность, пассионарность, братство и верность наследию предков.
— Почему именно скифство? Вы где учились?
— Я учился с Лениным на одном юридическом факультете Казанского государственного университета с той лишь разницей, что его отчислили, а я доучился (смеётся). А если серьезно, то всему виной книги Льва Николаевича Гумилева. Я еще в школе ими сильно заинтересовался. Это было в конце 80‑х. И мне был невыносим сам факт развала советской власти. Было ощущение, что мое тело режут на части.
— Вам тогда было 14 лет…
— Вспомните, как Герцен с Огаревым взошли на холм и поклялись в этом же возрасте двигать дело декабристов. Именно тогда я поставил перед собой цель запустить процесс в обратную сторону. Это задача моей жизни.
Скифство как объединяющее начало
— В августе 2008 года во время войны в Южной Осетии вы возглавляли гуманитарную евразийскую миссию в этой стране. Вы склоняли защитников нового Донбасса к идеям нового скифства. Какой интерес новые скифы имеют к «горячим точкам»?
— В 2008 году я руководил молодежным движением «Евразийский Союз молодежи» и у нас была гуманитарная миссия. Мы ездили в Южную Осетию не с автоматами, а с картами, картинками. Осетины — один из немногих народов, говорящих на скифском языке и сохранивших важные с точки зрения кода цивилизации знания.
Евразийство со всем остальным миром не может решить так называемый кавказский вопрос. Как раз таки идея скифства с точки зрения объединения народов, думаю, и разрешит проблему. Ведь осетины тоже скифы, таким образом мы находим общие коды.
То есть новое скифство несет в себе миротворческую миссию. Мне кажется, именно оно, а не русский национализм станет тем началом, которое обратно объединит Украину и Россию. Украина — колыбель скифского царства, это наша земля (до самого Дуная и Западного Буга), потомки скифов живут по обе стороны фронта. Вернуть Украину домой можно только на красных лозунгах справедливости и солидарности, на идее общего происхождения русских и украинцев от скифов. И мы будем над этим «возвращением» активно работать.
— Чем занимается Центр Гумилева?
— Это практикующая лаборатория. Мы работаем в нескольких странах: Таджикистане, Киргизии, Азербайджане, Афганистане и других. Несем просветительскую функцию — издаем журналы, книги, проводим Гумилевские чтения. Организуем этнотренинги, на которых пытаемся решить этнические конфликты. Так, в Крыму создали передвижную этнографическую лабораторию.
— А вы не пытаетесь таким образом всех под одну скифскую гребенку подвести?
— Мы работаем с теми, кто откликается. Ты можешь быть скифом, живя хоть в Африке. Очень многие народы, личности просто набрасываются на эту идею. Эта удаль, золото, наследие предков, мобильность, пассионарность скифов импонируют людям. И я считаю, что именно скифство поможет евразийству, даст ему, выхолощенному чиновниками, новое дыхание.
— Кстати, вы были тем, кто заявил, что экс-премьер Украины Арсений Яценюк тайно вывез в США легендарное золото скифов…
— Так оно и есть. Правда, сейчас уже и Яценюк сам исчез. Думаю, мы однажды узнаем всю правду об этом пропавшем золоте и ужаснемся. Мы сейчас требуем у Нидерландов возврата золота, которое они арестовали и присвоили, воспользовавшись ситуацией в Крыму. А это более двух тысяч золотых артефактов, вывезенных из крымских музеев на выставку «Крым: золото и секреты Черного моря» в археологический музей Алларда Пирсона в Амстердаме в начале февраля 2014 года, еще до того, как Крым воссоединился с Россией. С тех пор стороны не могут решить, кому возвращать артефакты.
— Скифство, грубо говоря, будет способствовать снятию тех же санкций со стороны Европы?
— В 1917 году, когда зародилась скифская идеология, был интересный критик Иванов‑Разумник, который собрал всех русских поэтов, писателей вокруг этой идеи. И вот они задались мыслью: если мы скифы, то Запад кто? И решили, что они эллины. Действительно, Запад считает, что они происходят от эллино-римской цивилизации, это их точка старта своей идентичности. А кто рядом с эллинами стоял? Кого они боялись, кем восхищались? Правильно! Скифы. Таким образом мы уравновешиваем нашу историческую конкуренцию. Но в то же время у нас иное видение мира, его будущего.
— И как выглядит мир в будущем глазами новых скифов?
— Запад предлагает мир расщепленным на атомы, индивидуумы, делает ставки на трансгендеры, машинное будущее для планеты. Это то, что приведет к концу человечество. Мы же, скифы, связываем будущее мира с идеальным человеком.
— Какой он, идеальный человек из новых скифов?
— Солнечный, активный, мобильный, пассионарный. Человек-движение.
Бронтой Бедюров и Павел Зарифуллин