В какой-то момент власть теряет почву под ногами – то заходясь в пароксизме самолюбования, то впадая в состояние обсессивно-конспирологического бреда.
Элиты импотентны, массы деморализованы. Страх и фанаберия – гремучая смесь, идеальная композиция для запуска механизма самоуничтожения. Но…
…Эффект бабочки. Взмах крыльев уже состоялся. Волна пошла…
…ЛОМы (Лидеры общественного мнения в терминологии не к ночи будь помянутой Партии Регионов) ловят импульсы, судорожно нащупывают ниточки, которых уж давным-давно и нет. «Прогрессивная общественность» и авангардная, порой скандальная молодежь отвернулись еще раньше – и это самое страшное для власти. С ней уже даже не пытаются бороться, власть просто неинтересна, скучна, от нее разит мышами и нафталином.
Власть, стремясь управлять и тотально контролировать, оказывается перед стеной равнодушия и бессилия, а система становится похожа на внешне ровное и румяное, а внутри – вдоль и поперек изъеденное червями яблоко.
Вдохновение ищет самореализации где-то в другом месте, в иной плоскости. Трущобные денди, дети пятиэтажек брезгливо морщат носики, глядя на тех, кто еще вчера высокомерно отзывался об интеллектуалах (ведь “бабло побеждает зло”)…
Пир невостребованности.
Все запрессованы, распиханы по медвежьим углам и власти не остается ничего иного, кроме как… смачно пустить себе пулю в лоб. И на каких майданах это будет проделано, какие актеры сыграют по расписанным партитурам, кто рискнёт импровизировать, кто сыграет первую скрипку, а кому придется сыграть в ящик – вопрос технологии и случая. Мы увидим шоу, на которое с удовольствием купим билеты в первый ряд равнодушных.
В сущности, любой майдан – это всего лишь пост-релиз, к составлению которого мы все, как нам кажется, имеем самое непосредственное отношение.
Это награда нам за наше соучастие, за наше победоносное равнодушие.
Алексей Александров
